- Никогда не пробуй травки Люпина, даже если это цветы, - произнесла Эжени, вручая Поттеру младшему шот. Парень довольно кивнул, выпивая его под пристальным взглядом преподавательницы, думая о том, какую чушь написал в заданном ею эссе. Следующей темой будет «Влияние алкоголя на практикантов и преподавателей Хогвартса: сходства и различия», и, хотя это больше похоже на исследовательскую работу по Зельеварению (алкоголь – то еще зелье, и процесс варки тут наверняка требует большего внимания и терпения, дабы выдержать и дать ему настояться, а не начать пить сразу).
Ламбада таки прошествовала по барной стойке, распространяясь по всему залу. Волшебники и волшебницы, взяв друг друга за талию, вцепившись кончиками пальцев в рубашки и платья одной рукой, другой придерживая стакан с пьянящей жидкостью, перетекали на столы и стулья, извиваясь в знакомом танце, что-то крича, произнося тосты и выпивая. Джеймс, протанцевав два круга, был возвращен к друзьям на стойку, и этого хватило, чтобы поймать первый самолет и внезапное ощущение, будто стойка сейчас подкинется на четыре ноги и ускачет прочь из бара. Джеймс крутанулся на стойке, выбрасывая куда-то вперед свои длинные ноги. Он и в повседневной жизни всё боялся с них ненароком свалиться, пока не начал бегать, а шум в голове и расслабленность в теле дарили ни с чем несравнимые впечатления на грани гравитации. Поттер уверенно чувствовал себя только на метле, и он даже однажды попытался полететь на ней на уход за магическими существами, но был пойман МакГонагалл, отстранен от тренировок по квиддичу на неделю и на тот же срок приставлен на кухню к домовикам драить котлы от каши.
Внезапно музыка затихла, и гриффиндорец уронил свой зад на поверхность стойки, тут же усаживаясь по-турецки.
- Кто ставит на то, что невероятная зануда по имени Регулус сможет опустошить эту бутылку в течение следующей песни? – Фоули пыталась напоить своего наставника, а Джим думал о том, что она сама напьется скорее, чем Регулус со своей убийственной скоростью напишет формулу простейшего заклинания «Акцио» прям вот тут на полу. Вообще, Рег казался словно не из мира сего: на него почти не действовал алкоголь и у него из кармана нельзя было приманить простейшими чарами торчавшую книгу. Он мало говорил но много думал. Регулус умел слушать. Тедди мог втаскивать в передряги. Альбус мог дать истинно антипоттеровский совет. Дэвис подпирал своим плечом. Разомастная же компания собралась ныне в замке.
Наконец, заиграла какая-то незатейливая и достаточно быстрая мелодия. Джим поднялся на ноги, скандируя вместе с остальными: «пей! пей! пей!». Регулус справился быстро, словно вставил себе в рот шланг. Поттер завистливо покосился на старшего друга, понимая, что до таких талантов ему еще ходить и ходить по барам. Горький вкус алкоголя уже въелся в слизистые оболочки рта, и если эту дрянь ничем не запить в ближайшее время, то Поттер за себя не отвечал. Схватив с ближайшего стола стакан с компотом, парень осушил его залпом, отмечая излишнюю сладость. Действительно, кто пьет компот в такой вечер?
Музыка полилась по новой, Блэк уже о чем-то договаривался с Эжени, Джеймс просто танцевал. Это было почти как летать – запускаешь руки и ноги в такт с музыкой, а дальше уже можно не следить за развитием событий.
- Активнее, Джеймс, иначе я обижусь, - поймав Поттера за локоть, почти с серьезной миной сказал Блэк.
- Алкогольнее, Рег, иначе какой тогда смысл? – парень взмахнул руками, а в следующее мгновение упал (не без помощи преподавателя по Чарам) в толпу. Он уже почти приготовился поймать спиной пол, но вместо этого словно упал в океан и был подхвачен волной. Это круче, чем рок-концерты, которые ребята смотрели по те-ле-ви-зо-ру, и увлекательнее, чем путешествие по каминной сети. Вокруг рев и толпа, чьи-то руки передают твоё тельце другим, таким же орущим, людям… Поттер поднял вверх руки, крича вместе в толпу и вместе с ней. Когда он наконец почувствовал под ногами пол, то на его шее висели две блондинки, предлагая выпить с ними на брудершафт.
- Выпьем, дамы, где же ваши стаканы? – поднимая вверх брови и борясь с заплетающимся языком, Джим отсалютовал толпе вовремя всунутым в его руки шотом. Вдруг музыка снова закончилась.
- Если успеешь выпить, то... так и быть, ограничимся пещерами за Хогсмидом, - со всей своей серьезностью выдвинул условия Блэк. Толпа вновь взревела. Миловидная блондинка и целая бутылка алкоголя? Невозможно! Panem et circenses! Джимбо уже начал отодвигаться от барной стойки обратно в сторону занятого ими столика, дабы не видеть провала обожаемой Эжени – она все-таки девчонка, а девчонкам не полагается вливать в себя такое количество жидкостей, как был втянут опытной рукой Люпина обратно на стойку.
- Дамы, в моих штанах нет ничего стратегически важного! – крикнул Поттер, дергая ногой, в штанину которой вцепилась та самая блондинка с брудершафтом. Гриффндорец уже настроился на подбадривание Фоули, однако теперь с бутылками, да еще и с абсентом, стояли двое – она и Рег. Дело постепенно приобретало интересный характер. Вскоре тут могло запахнуть жареным. Или даже паленым. Если совсем точно – паленой шерстью грейхаунда.
- Если они справятся, потом устроим спор тебе, - подмигнув, выпалил Люпин. Джеймс восторженно задохнулся. Даже его подростковые гормоны не могли предположить, что может взбрести в голову профессору трансфигурации.

Они сидели в Норе и уже второй час обсуждали, что же делать, и кто виноват. Пока Леонард носился по Косому переулку, а Гестия сторожила основной портал, нужно было решить кучу организационных вопросов, начиная с безопасной переправки горе-путешественников во времени в Хогвартс, потому как лишний источник информации еще никому не мешал, и Пожиратели Смерти наверняка захотят раздобыть себе один. А лучше несколько. Судя по тому, что рассказали Алисе, Темный Лорд в стороне не остался, но нельзя ж так просто взять и оставить нормальных людей на этого безумца. К тому же нужно было еще как-то собрать этих всех путешествующих товарищей, потому как раскидать их могло огого как. Сама Лонгботтом, например, сделала бы что угодно и спряталась максимально бы далеко, лишь бы никто до нее не добрался. И сидела бы тише мыши, пока Министерство не разберется с путешествием в обратную сторону. С другой стороны, совсем не факт, что ситуация разрешится, и тогда уже хочешь-не хочешь, придется выходить и пытаться жить нормальной жизнью, можно сказать, начав ее с чистого листа.

Алиса вспомнила о Невилле, сейчас находящемся в Хогвартсе, и поняла, что сделает все возможное, чтобы отправить сына обратно. Нечего ему делать посреди чужой войны, только что закончив свою собственную. Лис моргнула, возвращаясь в реальность, в которой Муди распинался, пытаясь доказать им с Фрэнком, что его план лучше. Лис же считала, что подключить хит-визардов к патрулированию Лондона не такая и плохая идея. Конечно, они не подчинялись не то что Муди, даже Скримджеру, но просто потому что это был отдельный департамент и начальство тоже было свое. Это становилось причиной некоторых организационных задержек, в духе "согласовать работу с одним начальством, потом это начальство согласовывает с другим, а потом уже это второе доводит до сведения тех людей, которые были нужны с самого начала, план действий". И, насколько понимала Алиса, именно этот бардак дико раздражал Аластора, отчего он и не хотел вводить другой Отдел в дело. Тем не менее, никто работающих в Отделе волшебников не был замечен в лояльности к Темному Лорду или даже сочувствию его идеям. Тогда, с введением в патрулирование хит-визардов, можно было бы послать еще кого-нибудь из авроров в Отдел Тайн к главному порталу в подмогу Гестии. А то в случае нападения, даже при всем мастерстве Джонс, долго она не протянет.

Неожиданно речь Аластора прервало появление Патронуса. Алиса несколько раз видела этот Патронус, и никогда он не приносил хорошие новости. И принадлежала волшебная сущность Гавейну Робардсу, помощнику Руфуса.
- Пожиратели. Нападение на Министерство, - отрывисто отчитался Патронус и исчез. Видимо, дело было совсем дрянь, и времени на нормальное объяснение не было.
Алиса дернулась, быстро посмотрела на Муди, а затем перевела взгляд на Фрэнка, чувствуя, как внутренние органы ледяной коркой сковывает страх. Она понимала, что будет дальше: их пошлют в Министерство, и выходной можно считать официально закончившимся, даже не начавшись. Но пугало не это, а то, что Лис совсем не была уверена, справится ли Фрэнк.
- На пять минут, - еле шевеля губами, сказала она, сжав плечо Лонгботтома.

Вообще найти в доме Молли тихое место, где можно было бы поговорить, довольно затруднительно. Правда в основном это было из-за вездесущих детишек Уизли, слишком любящих компанию и принимавших любой разговор, в котором они не принимают участие, чуть ли не за личное оскорбление. Но сейчас все отпрыски, что не были в Хогвартсе, спали без задних ног, а, значит, было довольно спокойно.
Утащив мужа в темный угол, Алиса сжала его голову ладонями, пресекая попытки отвернуться.
- Фрэнк, - негромко, но твердо начала она, внимательно всматриваясь во взгляд любимого. - Если ты хотя бы на сотую долю процента не уверен в себе, пожалуйста, иди домой. Прошу тебя. С Пожирателями я справлюсь сама, но я без понятия, что буду делать, если тебя снова заденут или, не приведи Мерлин, убьют. Пожалуйста, Фрэнк, отнесись к этому со всей серьезностью, - попросила она.
Но по взгляду Лонгботтома было понятно, что этот упрямец не отступится. И единственный шанс Лис оставить мужа в Норе, это прямо сейчас оглушить его. Но за такое Фрэнк никогда ее не простит, если не прибьет при встрече. К тому же она и сама видела, что Лонгботтом вполне себе пришел в себя, от недавней туманной дымки в глазах не осталось и следа.
- Ладно, - Алиса отпустила Фрэнка и отступила на шаг. - Дай мне минуту, и идем.

Лис долгим взглядом проводила мужа, пока тот не свернул за угол, после чего привалилась к стене и сползла по ней на пол. Так долго откладываемая истерика, наконец, нагнала ее и с размаху врезала своим кулаком поддых. Алиса задыхалась от рвущихся рыданий. Пришлось зажать себе рот ладонью, чтобы не разбудить племянников. Нечего им психику ломать видом всегда веселой тети, сейчас сжавшейся у стены в комок, силясь справиться с истерикой, и размазывающей слезы по щекам. Хотелось выть. Да так, что Лис закусила ладонь, до этого зажимающую рот, превращая вой в скулеж. Как зверь, который не может по-другому выразить всепоглощающий страх, тоску, отчаяние, панику и вынужден скулить, чтобы не умереть от переполняющих эмоций.

Знакомая ладонь, скользнув по спине, легла на плечо, и Алиса с готовностью повернулась и уткнулась носом в шею севшего рядом с ней Фрэнка. Он касался ее тысячи раз, и порой Лис казалось, что, даже если Пожиратели Смерти достанут где-то волосы Лонгботтома и выпытают у него ответы на вопросы проверки, что уже казалось нереальным, поскольку относительно безопасности семьи Фрэнк был неумолим, и никакой Круциатус не мог этого изменить, после чего, приняв его облик, попытаются либо проникнуть в Министерство, либо в дом, Алиса убьет их на первой же минуте. Просто потому что прикосновения будут не те, не то ощущение.
- Я не могу больше, Фрэнк, - прошептала она, в поисках поддержки сильнее прижимаясь к мужу. - Когда это уже закончится?

Постепенно неконтролируемый поток слез прекратился. Алиса вздохнула, долго выдохнула и совершенно другим, спокойным голосом профессионала, вернувшего себе самообладание, сказала:
- Ладно. Идем. Мы и так задержались, - сказала она, отстраняясь от Лонгботтома и вставая с пола.
Вообще-то так резко начавшаяся истерика закончилась столь же стремительно и не заняла больше трех минут. Но в магическом мире три минуты могут решить исход, поэтому приходилось нагонять, действуя быстро и больше без промедлений. Лис посмотрела в сторону камина, но решительно отмела эту идею. Конечно, у аппарации были свои минусы, такие как громкий хлопок при появлении, чтобы, видимо, все могли поприветствовать новеньких. Но зато можно было путешествовать вдвоем, что в реалиях боевых действий полностью искупало шумное появление, и что было совершенно невозможно в путешествиях с помощью Летучего пороха. Но из Норы невозможно было аппарировать. Будучи домом членов Ордена Феникса, она была защищена максимальным количеством заклинаний, в том числе антиаппарационным барьером. А, значит, надо было топать за границу территории Уизли, чтобы отправиться в Министерство магии. Алиса взяла Фрэнка за руку, переплетая пальцы и потянула его к выходу.
- Аластор, не задерживайся, пожалуйста, - напоследок попросила она Муди, понимая, что тот решил явно не все вопросы с Дамблдором. - Без тебя будет тяжко, - сказала она и выскользнула за дверь.
Территория Норы была небольшой, что в данных обстоятельствах было только на пользу. Двор они пересекли довольно быстро, остановившись сразу за оградой. Алиса еще раз, больше для собственного успокоения, всмотрелась в лицо Фрэнка, но не обнаружила следов прежнего помутнения. Вздохнув, она вытащила волшебную палочку, крепче сжала ладонь Лонгботтома и аппарировала.

В Атриуме Министерства Магии было тихо и ни души. Только следы прошедшего нападения: разбросанные листы бумаги, перевернутая стойка и общее ощущение прошедшего внутри помещения урагана. Алиса нахмурилась, настороженно осматривая зал. Но, видимо, вечеринка переместилась на уровни ниже.
"Отдел Тайн", - мелькнула мысль, после чего перешла на бедную Гестию. Но в Министерстве были как минимум Скримджер и Робардс. Да и Подмор вроде как должен был дежурить. А, значит, она не осталась одна. Что уже было неплохо. Взгляд автоматически метнулся к лифту, но, так же как и с аппарацией, при появлении на нужном этаже лифт громко треньчал и объявлял остановку. К тому же это было закрытое с трех сторон помещение, и в случае засады только и оставалось, что умирать смертью храбрых идиотов.
- Лестницы, - тихо сказала она, приходя к единственному более-менее приемлемому варианту.

Вопреки ожиданиями Алисы, нападающие обнаружились всего лишь уровнем ниже. Видимо, Скримджер среагировал оперативно, выслав своих и подключив хит-визардов, презрев границы Департаментов, поэтому оборону удалось организовать достаточно быстро. Но быстрота еще не гарантировала максимального успеха, поэтому Пожиратели Смерти медленно, но верно продвигались вперед. Лис заметила фигуру в темном плаще, заходящую за спину отбивающегося от двух других Пожирателей Стеджиса.
- Ступефай! - направила в него луч заклинания Лонгботтом, вступая в сражение. Но в этот раз она держалась рядом с Фрэнком, не отходя от него и по прежнему сжимая его ладонь заледеневшими пальцами.

Она снова не спала ночь.
Взгляд был устремлен на окно, которое так и осталось открытым, потому что вставать вечером не было желания. Небо медленно светлело, но это мало, чем помогало, потому что тучи Лондона продолжали висеть над всем городом. Создавалось впечатление, что они были достаточно тяжелыми, чтобы раздавить всех жителей этого погрязшего в грехах города.
Эми повернулась на бок, зажимая одеяло между ног. Как бы долго она ни держала глаза закрытыми, сон не шел. Мысли то и дело возвращались к тому, от чего девушка пыталась сбежать. Она уже давно поняла: чем сильнее стараешься что-то забыть, тем тяжелее это сделать. Воспоминания чем-то похожи на яды, которыми Картер торговала. Ты не замечаешь их присутствия, пока они не будут готовы действовать. Медленно, целеустремленно.
Она вздохнула, открывая глаза и дотягиваясь ладонью до тумбочки слева. Уже второй, может, третий месяц Эми жила в своей квартире в Лондоне, отказываясь возвращаться в дом в Шотландии. Первое время она проводила там пару ночей, оставаясь на одном месте и ожидая, что он вернется, но потом… Потом поняла, что бессмысленно. Пальцы нащупали небольшой пузырек, и Картер притянула его. Глаза были сухие от недостатка сна, но это было скорее чем-то привычным. Все, что неприятно, рано или поздно становится безвкусным. Ты смиряешься и больше раздражение в глазах не кажется странным или неправильным. С ним вполне справляются маггловские глазные капли или специальное зелье, которым Эми смазывала уголки глаз. Подушечки пальцев после него пахли малиной - заслуга сушенных ягод, которые достаточно было мелко нарезать и добавить в варево за три секунды до погашения огня под котлом.
Электронные часы рядом показывали пять утра, и девушка отложила одеяло в сторону. Напряжение в глазах уже спало, что значительно упрощало жизнь. Как мало требовалось для счастья.
Картер остановилась в кухне, высыпая несколько ложек кофе в турку. Это приспособление магглов приходилось нельзя кстати, когда хотелось чего-то крепкого. На самом деле это скорее было привычкой, чем какой-либо потребностью. Она могла не пить крепкий кофе с утра, но тогда рутинная череда дел бы нарушилась. Из-за этого бы казалось, что снова что-то не то, что-то упущено, что-то не сходится. Эми дотянулась до чистой кружки, дождавшись когда варево закипит и тут же сцеживая его. Молоко пропало, оставшись стоять на столе со вчерашнего дня. Девушка вздохнула, выливая его остатки и открывая холодильник. Новой пачки не было, а сливки были слишком жирными. Повернувшись вокруг себя, она успела подхватить горячую чашку, не чувствуя дискомфорта. После стольких лет работы с котлами и склянками, кажется, боязнь обжечься совсем притупилась.
Привычный распорядок дня включал в себя все обязательные для нормального существования вещи. Первое время было обидно и тяжело, возможно, больно, но у Эми не было шанса кому-либо пожаловаться. Никого не осталось, кто выслушал бы ее капризы, покачал головой, а потом отправил заниматься своими делами. Она отставила кружку на раковину, обрызгивая лицо холодной водой. То все чаще было опухшим. Говорят, что кубики льда с лечебными травами справляются с этими недостатками, но у Картер не хватало ни времени, ни терпения для них. Конечно, все это было лишь отговоркой. Не хватает времени… Времени хватает всегда, потому что при его распределении происходит разделение приоритетов. Попытка смириться с жизнью, связаться с Сириусом, сварить зелья, вернуться домой и по дороге не поддаться желанию взорвать хотя бы одного носителя министерской мантии - вот, что двигало девушкой каждой день. Не было времени на то, чтобы бережно вскипятить воду, нарезать травы, заливать их водой, давать остыть, а потом помещать в морозильник. Она даже не уверена, что в морозильной камере что-либо было.
Душ не помогал, но он, как и кофе, являлся важной составляющей дня. Усталость - привычное чувство, боль в спине - верный друг, сухость кожи руки - последствие постоянного взаимодействия с ядами. В последнее время их стали заказывать все больше. Люди боятся, остерегаются, пытаются вооружиться и обезопасить себя.
Мокрые волосы скользили по спине, заставляя девушку дрожать от прохладного воздуха. Нужно было закрыть дверь, но Эми знала, что духота может привести к обмороку. Возможно, годы брали свое, возможно, всему виной было бесчисленное количество нервов, потраченных впустую. Ладони накрыли лицо, массирующими движениями ускоряя кровообращение. Она отодвинула шторку, дотягиваясь до кружки с кофе и отпивая большой глоток.
Картер не жаловалась. Ей было не на что жаловаться. Блэк выбрал то, что считал нужным, то, что было правильным. Он был беглецом и крестным, человеком, ответственным за жизнь сына Поттеров. Он мало, что мог сделать, учитывая, что ступать за пределы Гриммо было запрещено, но хотя бы мог быть рядом с мальчиком. Пусть с помощью писем или разговоров по каминной сети. Хотя и первое, и второе были достаточно рискованными вариантами. Но Сириус без риска - не Сириус.
Эми чуть поморщилась, допивая кофе одним глотком и ругая себя за забывчивость. Отсутствие молока - первый шаг к хаосу. Рутинность нарушена, а непривычный вкус кофе, кажется, уже испортил день.
Она завернулась в полотенце, проходя в комнату и открывая шкаф. Одежда висела аккуратно и прилежно. За этим Картер следила, будучи в любом состоянии. Ее презентабельный вид - залог успеха бизнеса. Короткий взгляд в сторону зеркала и очередной вздох. Мешки под глазами слегка уменьшились, хотя и не скрылись вовсе. Эми дотянулась до небольшого массажера, покатывая им под глазами. Покачивая ладонью в воздухе, она разглядывала одежду, которая не особо отличалась друг от друга. Взгляд остановился на платье, и девушка положила его на постель. Вернувшись на кухню, она вновь сварила кофе, отмечая, что прошло всего лишь двадцать минут.
За окном было уже лето, что должно было радовать, но Картер знала, что школьный каникулы не принесут с собой новой встречи. Блэк все больше закрывался. Когда ей удавалось достучаться до него, то времени не хватало, чтобы удостовериться, что с ним и правда все в норме. О таком состоянии как «в порядке» можно было и не вспоминать. Встречи получались редкими и короткими. Она не понимала, почему нельзя было наложить похожую защиту на какой-нибудь другой дом, почему именно Гриммо, почему именно сейчас. Хотя на все эти вопросы Эми знала ответы и только раздраженно качала головой, когда они вновь и вновь появлялись в мыслях. Скорее, было непонятно, почему она не может остаться в штабе Ордена. Почему она не может вступить в эту шайку, сделать вид, что работает на них, в это же время просто быть рядом. Лавки, обязанности - это все было второстепенное. Ей говорили, что это будет подозрительно, это будет странно, но кому какое дело до Эми Картер? Она могла хоть сквозь землю провалиться и все равно ничего бы в этом мире не изменилось. Но вместо этого, вместо возможности поддерживать важного в ее жизни человека, ей приходилось выбирать платье, обжигать губы и натягивать на них улыбку.
За окном уже ездили машины. Это было слышно не только по шуму с дорог, но и по постоянным сигнальным гудкам, что отдавал каждый второй. Спешка - враг жизни. Спешить, значит, упускать. Можно было сломя голову мчаться, нестись к своим мечтам, при этом не замечая самого главного. Жизнь в мелочах. В его кружке, что стоит нетронутой вот уже сколько месяцев. В его паре маек, аккуратно сложенных в ящике. В его стороне постели, которая уже совсем не пахнет им.
Эми промокнула волосы, отмечая, что те уже практически высохли. Может, сегодня потеплело? Она открыла окно шире, не выглядывая из-за него. Несмотря на то, что она верила в свою бесполезность и неважность, все равно чувство страха одолевало в некоторые моменты. Осмотрев улицу вокруг, девушка коснулась ладонью рамы окна. На улице действительно потеплело.
Она отложила жакет обратно в шкаф, допивая вторую кружку кофе и одеваясь.
Сегодня у нее было не так уж и много дел. Коллеги вполне справлялись со своими обязанностями и ее присутствие скорее было символично, чем необходимо. Но Эми хотела самолично встретиться с важными клиентами. Те могли знать о том, что происходит в мире. То, что действительно происходит, а не то, о чем все продолжают говорить.
В лавку у Министерства магии девушка практически не заглядывала. Находиться рядом с этим зданием было невозможно, хотя оно и было скрыто от глаз. Одно лишь упоминание министра и его работников заставляло Эми скептически заламывать бровь. Была бы ее воля, она бы уже давным-давно свергла нынешнюю власть и амнистировала Сириуса собственноручно. Законы и порядки мира, направленные на ее защиту, наоборот, становились врагами. Разве в этом смысл всей этой жизни? Очевидно, в этом.
Она остановилась у зеркала, оглядывая себя. Лицо выглядело свежим при первом взгляде, что уже было победой. Легкий макияж подчеркивал цвет кожи, оттенял скулы, делал лицо более выразительным. Покупатель должен был смотреть в глаза и видеть в них уверенность. Ибо именно за этим малознающий и некомпетентный клиент обращается к ней. За уверенностью. Эми была уверена в работоспособности своих зелий, она продавала их, зная, что каждая партия стоит своих денег. Подчеркнув губы темно-красной помадой, она уложила волосы и провела ладонями по бедрам, оценивая себя.
Картер не любила аппарировать из собственной квартиры, но теперь ей не приходилось скрывать у себя беглеца. Все ее действия были чисты, и каждый, кто захотел бы проверить, остался бы ни с чем. Она подхватила сумку, пряча в них пустые склянки из-под зелий. Проверив все, девушка вытащила оттуда пару листовок и ненужные мелочи. Пить она себе уже давно запретила, что достаточно положительно сказалось на самочувствии. Гудящая голова не переставала кружиться пока на губы вновь не попадала капля алкоголя. Ужасная привычка, которую Эми заменила мятными конфетами. Рассасывая одну из них, она обулась.
Трансгрессия прошла спокойно и без каких-либо эксцессов. Прижавшись ладонью к кирпичной стене, она глубоко вдохнула и постаралась сосредоточиться. На голодный желудок всегда было тяжелее.
До лавки оставалось идти несколько метров, поэтому Картер никуда не спешила. До начала рабочего дня еще было два, а то и три часа. Время в последнее время для нее стало скорее материей для варки зелий, чем чем-то, на что можно было опираться. Откинув волосы за спину, она чуть сощурилась, замечая, что рядом со входом кто-то стоит.
С Генри Эми виделась не так часто. Он жил в Америке, а она в Англии, да и… Да и общение с ним скорее походило на что-то неконтролируемое и странное. С самого их знакомства и до сегодняшнего дня. Девушка ускорила шаг, поджимая губы и чувствуя, как между бровей снова появляется складка.
В эти дни нельзя было быть медлить. Спешка - упущение, но промедление - смерть. Тяжело найти грань и не каждому, к сожалению, это удается.
- Генри! - Эми уже приближалась, чувствуя, как внутри нарастает волнение. Американец выглядел неважно. С какой-то стороны, она была рада, что он жил на другом континенте. Угроза от Лорда не могла его потревожить. С ним точно должно было быть все в порядке. Но по мере приближения, по мере ускорения ее шага, по мере усиления стука каблуков, Картер все отчетливее видела его выражение лица. Она уже практически перешла на бег, когда оказалась рядом, внимательно оглядывая мужчину. - С тобой все в порядке? Что случилось? - сбившееся дыхание не давало ей спокойно говорить, и Картер уже коснулась ладонями его тела, ощупывая на предмет ранений. Обычно Чейз всегда предупреждал о своем приезде, писал заранее, спрашивал, как у нее дела. Взгляд коснулся газеты, зажатой в его руке. Буквы «Пророка» были статичны, хотя иногда и поблескивали на свету. - Генри? - тихо спросила Эми, поднимая на него глаза. По телу пробежала едва заметная волна мурашек, собирающаяся на щеках. Девушка поежилась, отходя на шаг назад. - Генри? - еле слышно повторила Картер, тряхнув головой и озираясь по сторонам. Тревога сжала легкие, и она знала, куда смотреть. Она знала, что искать. Она знала, но не хотела. Упрямо не опуская взгляда на газету, Эми посмотрела на Генри, сжимая пальцами ручку сумки и поджимая губы. Сухость в глазах сменилась жжением, а тревожность уже пробралась до горла, нежно сжимая его.